Если вы хотите взять тайм-аут, я быстенько отстану, просто темка слишком интересная и я могу увлечься...

Старое обветшавшее двухьэтажное здание на окраине ксиканского городка Вдарка. Илона просит водителя остановиться. Здесь сохранилась таверна, маленькая чумазая забегаловка с обязательными нищими перед входом.
Ло едва войдя ловит Илону за руку. Ей непривычно близкое соседство белых людей. Хотя и здесь половина посетителй – индейцы, только городские. Илона заказывает лучшее из имеющихся вин и бурите для всех троих. Индианка стесняясь взглядов идет за ней к столику. Хромая собака смотрит как хозяйка готовит мясо, а ее дочь быстро и ловко накрывает гостям, подносит вино и фрукты. Это не ресторан Мбарро, но Илоне хочется попробовать здешнее вино. Она наливает и тут же вмешивается водитель –
-Аджеат, не лейте столько Ло, индианки слабы к спиртному.
- И что? – Илона смотрит на Ло и действительно наливает ей в половину меньше,
Вино оказывается в меру кислым, и пригодным к употреблению – это не Арика – думает Илона.
В зале танцует девушка, причем хорошо танцует, оценивает Илона. Но на танцовщице застиранное платье и старые стоптанные туфли. Водитель зовет Аджеат покурить, надеется получить настоящую сигарету.
Они возвращаются, успевают попробовать вино еще раз, и им приносят мясо. И даже вилки причудливо изогнутые непоседливыми посетителями таверны.
Мясо оказывается не в пример лучше вина. Илона ест и начинает замечать странное. Почему-то перестала хромать собака, и ее шерсть как будто сама расчесалась. Пьяный индеец за соседним слолом перестал ругаться и улыбается. На девушке вышедшей на очередной танец новый атласный наряд. Какое-то изменение в воздухе, свежий аромат дождя. Она замечает на окнах новые стекла вместо собранных из кусков подобно витражу, в руках оказывается тяжелая серебрянная вилка. Илона оглядывается – нет больше злых усталых лиц – танцовщица порхает среди веселящейся публики. Хрустальный фужер наполнен благоухающим напитком вместо кислого вина. Что происходит?
Илона зовет водителя покурить. На улице нет калеки только что просившего денег, он оставил ненужную больше клюку и резво идет по улице. На которой не осталось обшарпанных домов, сами собой восстановились и краска и лепнина, с балконов свисают орхидеи вместо гирлянд застиранного белья. Она перехватывает взгляд водителя недоверчиво уставившегося на новенький как с завода микроавтобус «Ford» стоящий на месте его старого, помятого и перелатанного.
Дома выпрямились, город приосанился и Илона услышала песню, песню города. Люди на улице оглядывались по сторонам на свалки мусора и пустыри на глазах расцветающие клумбами и невесть откуда взявшимися фонтанами. На улицах разглаживался асфальт, автомобили сверкали свежими красками и новыми стеклами, а город пел!
Илона стояла растерянная и совершенно сбитая с толку. Такого не бывало даже в голливудских сказках, и вдруг произошло здесь наяву. Она вернулась в таверну. И сразу увидела в дальнем углу, никем не замеченная, совершенно открыто сидит рослая светловолосая женщина, на ее платье на груди вышита белая лилия. Богиня любви пришла в город. А рядом с ней маленькая жрица.

. . .
. . .

Тропическая сельва на километры вокруг небольшого озерка с песчаным пляжем. Под скалой родничок, журча скатывается питая озеро свежей водой. Сюда по традиции Изумрудная привела свое племя. Их здесь даже менее сотни взрослых мужчин и женщин и три десятка пришло из города, те кто увидели ее и пришли на праздник Великой Змеи, Ночь колдовства.
Илона и Ло во все глаза смотрят как Иллис рисует узор белыми лилиями по водной глади. Ночью от них будет исходить неземной свет. Жрица Иветта беседует с Оллем. Интересно, она уже поняла что ему 400 лет и он видел эту землю до прихода белых людей. Жрицы племени танцуют поочереди на огромном камне, который она выровняла специально для танцев когда-то тысячи лет назад по счету этой Земли. Первой на нем танцевала Иммата – бабочка, где же она сейчас? Трое белых пришедших «встретить Змею» из города под присмотром индейского воина осматривают местную флору.
Индейцы жарят мясо на кострах, а женщины украшают окружающие кусты и деревья лентами и орхидеями соревнуясь с Иллис.

Солнце касается верхушек деревьев. Изумрудная стоит у костра, слегка пьяная от вина и уговаривает себя воздержаться. А рядом Илона как ни в чем не бывало наливает себе второй бокал подряд. Только что они танцевали, точнее танцевала Илона, а Изумрудная приказала телу повторять ее движения, как они договорились заранее. Эротический танец большого города, индейцам был совершенно в диковинку и его пришлось повторить.

Иллис слушавшая рассказы индианок первой поднимает голову. С ясного неба падают большие редкие капли дождя. Они разбиваются о камни и листву, растекаясь блестящими каплями. Через несколько минут камни покрывает налет серебра. Изумрудная улыбается и радостно кричит
- Серебряный Дождь! –
Она выбегает на берег озера и оглядывается. Олль со свитой жриц спешит к ней. Кто-то первым указывает вверх. Когда головы поворачиваются в указанном направлении, дождь прекращается. А с неба как и положено в сказках, по радуге спускается Серебряный Дождь и ведет за собой еще кого-то. Иллис узнает первой и шепчет: «Айна! Останавливающая смерть...»
С небес спускаются две девочки – нежившая и умершая, бессмертная и победившая смерть.
Айна – обычная белая девочка с розовыми лентами в длинных льняных волосах, круглолицая, с живыми серыми глазами, не по возрасту сильное тело танцовщицы в бежевом полупрозрачном «восточном» костюмчике. Именно так ее тело положили на погребальный костер, но это видели только Иллис и Изумрудная. Айна спрыгивает первой, освобождаясь от товарки и бежит к Иллис. Радостно, восторженно обнимает ее «Я вернулась, моя госпожа».

Добавлено (2010-03-15, 2:09 PM)
---------------------------------------------
Серебряный Дождь – полная противоположность. Тощенькая, зеленоглазая, остролицая с серебристыми волосами и кожей, из одежды только поясок с бахромой, и диадема, впрочем ей и скрывать нечего – у нее нет каких бы то ни было половых признаков. Она делает шаг по земле, ритуально поднимает руку показывая что в ней нет оружия и отрывисто произносит на трех языках:
- Я, Серебряный Дождь, приветствую вас! –
Склоняет на секунду голову и остается стоять как изваяние. Изумрудная улыбается и быстро идет навстречу.
- Великая Змея, приветствую тебя, Серебряный Дождь. –
Изумрудная не останавливаясь берет пришедшую за руки.
- Как ты? –
- Я ...? – задумчиво шепчут губы и вдруг резко и ясно – Они готовят танки, остановить? –
- Не нужно, эта планета не опасна, приди сюда –
- Я сделаю – серебристое тело неуловимо меняется и только теперь становится ясно как оно было напряжено. Изумрудная ведет ее к стоящим и быстро прикидывает насколько будет опасно такое соседство людям. Хотя их много, так что пожалуй, нет.
Существо подходит к Иллис и склоняет голову, затем к Оллю и Инеллю. Улыбается всем и зовет Айну танцевать. А после танца, словно исчезает. Рассматривает видеокамеру у их штатного оператора, улыбается глядя как работает эта человеческая игрушка, разумеется интересуется и оружием людей, и их тканями, но остается где-то на периферии незаметная как тень.

. . .
. . .

- Полночь, время хранителей! Танец воинов. – возвещает Олль.
Ритуальный танец с томагавками очень длинен. В нем индейцы проживают целую жизнь. Айна изрядно опьяневшая ластится к Иллис. Серебряный Дождь грызет шоколадку – ей нельзя ни есть ни пить ничего из местной еды и жидкости, зато можно курить. По тому как она вертит перед собой ладошкой можно догадаться что она поглощена зрелищем как никто другой. Еще не заснувшие от вина индианки подбадривают танцующих.
После танца Олль предлагает взглянуть на звезды. Серебряный дождь и Изумрудная тоже смотрят вверх, хотя позвать хранителя могут только люди и только воины. Из леса доносится ответный вой. Хранители леса идут бесшумно и в ночи их почти невозможно заметить. Воины выстраиваются в два ряда, ограждая женщин, так чтобы хранители прошли между ними. Серебряный Дождь одна безошибочно ориентируется в происходящем, откладывает шоколадку, рывком отделяется от камня и перекидывается матерой серебряной волчицей. Таков ее ритуал и ее не заботит реакция окружающих. В ночи под светом луны зловеще серебрится шерсть и горят зеленые глаза. Она идет . . .

Мяуньки!!

А насет деградации- это не так (не всегда так). Иногда человеку нужен шок для изменения. А миру-война. Тут необходимо рассматривать в отдельности каждую ситуацию а не все под одну линейку)

Я воспринимаю все совершенно по-другому: и войны, и соседа и грязь мира, но ведь лично вам это слушать тяжело и не интересно)