|
|
Каталог статей |
|
Любовь и эгоизм.
Современная культура вся пронизана табу на
эгоизм. Нас научили тому, что быть эгоистичным грешно, а любить других
добродетельно. Несомненно, это учение находится в вопиющем противоречии с
практикой современного общества, признающего, что самое сильное и
законное стремление человека – это эгоизм и что, следуя этому
непреодолимому стремлению, человек вносит наибольший вклад в общее
благо. Но учение, согласно которому эгоизм – это величайший грех, а
любовь к другим – величайшая добродетель, чрезвычайно устойчиво. Эгоизм
выступает как синоним себялюбия.
Любовь – феномен изобилия, избыточности; её источник – сила дающей
личности. Любовь – это утверждение и продуктивность, «она стремиться к
созиданию и творчеству». Любовь у другому тогда только добродетель,
когда она изливается из этой внутренней силы, но она – зло, если будет
проявлением неспособности быть самим собой (Ницше).
Мысль о том, что эгоизм есть изначальное зло и что любовь к себе
исключает любовь к другому, не ограничивается лишь рамками теологии и философии
,
но стала избитой идеей, внушаемой дома, в школе, в кино, в книгах –
всеми способами социального внушения. «Не будь эгоистом» - эта сентенция
внушается миллионам детей из поколения в поколение. Однако смысл её
неясен. Большинство сказали бы, что это значит не быть эгоистичным,
невнимательным, безразличным к другим. На самом деле оно значит нечто
большее. Не быть эгоистичным означает не делать того, что хочешь,
отказаться от собственных желаний в угоду авторитету. «Не быть
эгоистом» в конечном счете столь же двусмысленно, сколь и в учении
Кальвина. За исключением некоторых очевидных моментов оно означает «не
люби себя», «не будь собой», а подчини себя чему-то более важному, чем
ты сам, какой-то внешней силе или внутренней принудительной силе –
«долгу».
Формула «не будь эгоистом» стала одним из самых мощных идеологических
средств подавления спонтанного и свободного развития личности. Под
давлением этого лозунга от человека требуют постоянной жертвенности и
полного подчинения: только те действия «неэгоистичны», которые
совершаются не в пользу индивида, а в пользу кого-то или чего-то
внешнего по отношению к нему.
Но такая картина, следует ещё раз подчеркнуть это, односторонняя. Ведь в
современном обществе помимо призыва не быть эгоистом пропагандируется и
прямо противоположная идея: блюди свою выгоду, делай то, что полезно
тебе; ибо, поступая так, ты тем самым будешь действовать и на благо
других. Как бы то ни было, мысль, что эгоизм является основой всеобщего
благоденствия, стала краеугольным камнем в построении общества всеобщей
конкуренции. Странно, что два таких, казалось бы, несовместимых
принципа могут проповедоваться в одной и той же культуре; однако в том,
что так оно и есть, нет никаких сомнений. Эта несовместимость двух
принципов порождает у людей чувство некоторого замешательства,
растерянности. То, что им приходится разрываться между ними,
представляет для них серьёзную помеху в деле становления целостной
личности. Это ощущение замешательства, неустойчивости, отсутствия почвы
под ногами – один из наиболее значительных источников переживания
современным человеком чувства беспомощности. …
Итак, тождествен ли эгоизм себялюбию или он обусловлен как раз
отсутствием последней?
Прежде чем приступить к обсуждению психологической стороны проблемы
эгоизма и себялюбия, следует указать на логическую ошибку в утверждении,
что любовь к себе и любовь к другим взаимоисключают друг друга. Если
любовь к ближнему как человеческому существу – добродетель, то и любовь к
себе – добродетель, а не грех, поскольку я ведь тоже человеческое
существо. Не существует понятия человека, которое не включался бы я сам.
Учение, настаивающее на подобном исключении, внутренне противоречиво.
Идея, выраженная в библейской заповеди «Люби ближнего твоего, как самого
себя», подразумевает, что уважение к своей личности, её полноте и
уникальности, любовь к себе, понимание своего собственного «я»
неотделимы от уважения, любви и понимания другого. Любовь к собственной
личности нераздельно связана с любовью к личности другого.
Теперь мы подошли к основным психологическим предпосылкам, на которых
строятся наши заключения. Этими предпосылками являются следующие: не
только другие, но и мы сами являемся «объектом» своих чувств и
отношений; отношения к другим и отношения к себе далеко не
противоречивы, а, напротив, связаны самым глубинным образом. В отношении
рассматриваемой проблемы это означает: любовь к другим и к самому себе
не альтернативы. Напротив, отношение любви к самому себе обнаруживается у
тех, кто способен любить других. Любовь в принципе неделима, коль скоро
речь идёт о связи между собственной личностью и её «объектами».
Истинная любовь есть проявление продуктивности и познания. Она не
«аффект» в смысле пребывания в состоянии возбуждения, вызванного другим,
но активная деятельность, способствующая росту и счастью любимого
человека, питающаяся из своего собственного источника.
Любовь есть проявление собственной энергии, способности любить, а любовь
к другому человеку – это актуализация и концентрация этой энергии по
отношению к нему…
Если человек в принципе способен на продуктивную любовь, он способен и
на любовь к себе; если же он может любить только других, он вообще не
способен на любовь…
Человек имеет только один действительный интерес, а именно полное
развитие своих задатков, осуществление себя как человека. Так же как,
для того чтобы любить другого, надо знать его и понимать его
действительные нужды, точно так же надо знать себя, чтобы понимать свои
интересы и то, каким образом они могут быть удовлетворены. Но из этого
следует, что человек может обмануться относительно своих действительных
интересов, если он не знает в достаточной мере ни себя самого, ни своих
нужд.
За последние три столетия понятие интереса к себе сузилось до такой
степени, что приобрело смысл, противоположный тому, который оно имело в
концепции Спинозы. Оно стало идентифицироваться с замыканием интереса на
материальных доходах, на власти, на удаче; и вместо того чтобы
оставаться синонимом добродетели, его новый узкий смысл превратился в
этический запрет.
Современное понятие своего личного интереса являет собой странную смесь
двух противоречащих друг другу понятий: с одной стороны, понятия из
учений Кальвина и Лютера, а с другой – понятия, принадлежащего
прогрессивным мыслителям, начиная со Спинозы. Кальвин и Лютер учили, что
человек должен подавлять свой личный интерес и полагать себя
инструментом для божественных целей. Прогрессивные мыслители, напротив,
учили, что человек должен быть целью, а не средством для осуществления
трансцендентных целей. В результате человек принял содержание идеи
кальвинизма, но при этом отверг её религиозную форму. Он действительно
сделал себя средством, но не воли Бога, а для промышленного прогресса.
Он стал работать и копить деньги, но не ради наслаждения жизнью, а для
того, чтобы экономить, вкладывать, добиваться успеха.
Прежний монашеский аскетизм был замешен, как отмечает Макс Вебер,
мирским аскетизмом души, с позиций которого личное счастье и радости
земные более не являются истинной целью жизни. Но такое понимание
означало полный разрыв со смыслом этого понятия у Кальвина и смешение с
тем, которое было свойственно прогрессистскому понятию личного
интереса, согласно которому человек имеет право – и даже обязан –
сделать достижение своих личных интересов главной нормой жизни.
Результатом явилось то, что современный человек живёт в соответствии с
принципом самоотречения, а мыслит в терминах своекорыстия. Он полагает,
что действует ради своих интересов, когда на самом деле его
первостепенная забота – это деньги и успех; он обманывает сам себя в том
смысле, что его наиболее важные, значительные возможности остаются
нереализованными, и он теряет себя в поисках того, что как он считает,
является для него наилучшим.
В средние века человек ощущал себя неотъемлемой частью социального и
религиозного сообщества, в рамках которого он обретал себя, когда он как
индивид ещё не отделялся полностью от своей группы. В новое время,
когда он столкнулся с необходимостью осознать себя как независимого,
самостоятельного человека, его самоидентификация стала для него
проблемой.
У последних нескольких поколений в условиях растущего влияния рынка
смысл понятия «я» несколько сместился от формулы «Я есть то, чем я
обладаю» к формуле «Я есть то, каким меня хотят видеть». Человек,
живущий в системе рыночной экономики, чувствует себя товаром.
Возможно, наиболее важный фактор – это внутренняя неудовлетворённость
современного человека результатами своей погони за «собственной
выгодой». Религия успеха погибает и сохраняет лишь внешний вид. Некогда «открытые
пространства» социальных возможностей все более сужаются; крушение
надежд на лучшую жизнь после Первой мировой войны, депрессия конца
двадцатых годов, угроза новой разрушительной войны вскоре после Второй
мировой, неограниченная опасность новой угрозы пошатнули веру в
целесообразность этой формы своекорыстия. Кроме того, поклонение успеху
как таковому более не удовлетворяет неискоренимой человеческой
потребности быть самим собой. Подобно многим фантазиям и мечтам, это
поклонение тоже выполняло свою роль лишь определённое время, пока оно
ещё было чем-то новым и пока возбуждение от него было настолько сильным,
что мешало судить о нём здраво. Всё больше и больше становится людей,
которым, что бы они ни делали, всё кажется пустым и бесполезным. Они всё
ещё околдованы лозунгами, провозглашающими веру в земной рай. Но
сомнение – это плодотворное условие всякого прогресса – начинает
осаждать их и заставляет их задаваться вопросом: в чём же подлинный
смысл их своекорыстия как человеческих существ?
Это внутреннее освобождение от иллюзий и готовность к переосмыслению
понятия своекорыстия вряд ли могли стать эффективными, если бы
экономические условия в нашем обществе не способствовали этому. Я уже
отметил, что канализация человеческой энергии в труд и стремление к
успеху были необходимыми условиями гигантских достижений капитализма,
позволившими достигнуть уровня, на котором была успешно решена проблема
производства товаров, и перед человечеством встала чрезвычайно важная
задача организации социальной жизни. Человек создал такие источники
механической энергии, что освободился от необходимости вкладывать все
свои силы в труд, чтобы обеспечить себе существование. Теперь он мог
значительную долю своих сил посвятить собственно своей жизни…
Пришло время возвращения в жизнь некогда подлинных человеческих
интересов. Стоит только человеку понять, в чём состоит его истинный
интерес, то и первый, самый трудный шаг к его реализации будет возможен.
Эрих Фромм «Человек для самого себя».
|
Категория: Общая психология | Добавил: Странница_грёз (2010-05-20)
| Автор: Эрих Фромм
|
Просмотров: 3332
| Рейтинг: 5.0/1
|
|
|
Copyright MyCorp © 2024 |
|
|
|
Наш опрос |
|
|
|
|
|
|